Сборник - «Лимонка» в войну
– Ну выйди тогда, успокой своих!
– Да вы что! Меня ж там убьют!!!
– Ну тогда заткнись!
Мы не доехали метров семьдесят, когда оглушительные удары по броне заставили нас сжаться, но это были не пули. Из-за забора стоявшей неподалеку школы на машины обрушился град камней. Тут же началась стрельба. Слышу, как начали стрелять «филины», Парамон, наш пулемётчик РПК, матерясь на мешающего ему Виталика, пытается залезть внутрь БТРа, а места ни хрена нету, мы набились в десант полным составом, по четыре человека с каждого борта. Сквозь бойницу вижу, как мимо проезжает БТР Дольфа и лупит в воздух со всех стволов. Оглушительно грохочет КПВТ, и местные вроде немного разбежались. Впрочем, ненадолго.
Увидев, что мы не собираемся вести огонь на поражение, толпа начала собираться вновь. (В этой ситуации нам не помешали бы нелетальные боеприпасы, слезоточивый газ и пара пожарных машин.) Правда, камнями в нас никто больше не бросал. Несколько минут мы маневрировали по улице, потом откатились подальше, один БТР запутался в колючке – короче, жуть. До сих пор не пойму, почему местные не пожгли тогда всю нашу роту. Но всё же наше присутствие заставило их вести себя немного поскромнее. Через полчаса после того, как бунт фактически закончился и стороны, похоже, уселись за стол переговоров, словно издёвка наконец поступило разрешение из штаба в Аль-Куте: «Сделать несколько предупредительных выстрелов из КПВТ». А ещё через два часа, когда мы уже устали торчать на этой улице, всем уже стало ясно, что на сегодня «война» закончилась и пора по домам, комбат пригнал нам на помощь из Аль-Кута остатки батальона и приданную командованием бригады разведроту. А гнида мэр, уцелевший лишь благодаря решительным действиям ротного, потом поехал жаловаться на нас в Аль-Кут командованию бригады, заявив, что нас никто не звал, мы припёрлись сами и устроили там никому не нужную пальбу…
Опять ночной патруль. Подходит командир взвода: планы меняются. От местной полиции поступил сигнал, что за мостом в районе кирпичного завода группа вооружённых автоматическим оружием людей грабит проезжающие мимо автомобили. Едем на место их ловить.
Отлично. Выехали на трассу и вперёд. Кот жмёт на газ так, что корпус БТРа вибрирует, ветром норовит сорвать каску вместе с головой, на голове американский ночник – смотрю, как мелькает в его зелёном свете пустынный пейзаж. На подъезде к заводу видим справа-впереди красные стоп-сигналы остановившихся автомобилей. Не доезжая несколько сот метров, мы погасили фары, спешились и, спрятавшись за БТРом, начали продвигаться вперёд.
Заметив нас, от стоящих автомобилей отделились несколько человек в форме местной полиции и пошли к нам. С их слов и оживлённой жестикуляции мы поняли, что бандиты уехали в направлении Аль-Кута на белом автомобиле. Мы прыгнули в БТРы и бросились в погоню. Едем, едем, на трассе никого, даже встречные машины не попадаются. Отъехали довольно приличное расстояние от Аль-Хайя, уже и Аль-Кут недалеко, так никого и не встретили. С левой стороны какие-то то ли поля, то ли огороды, и в ночник видна небольшая деревенька домов эдак в десять. За бесперспективностью дальнейшее преследование решили прекратить, а чтобы не возвращаться с пустыми руками, решили поставить чек-пойнт и стопорнуть пару машин, авось какой-то ствол повезет изъять.
Спустя минуту останавливаем микроавтобус. Ветал занялся шмоном, я стою сзади-сбоку, страхую. С левого борта Парамон наблюдает в ночник деревеньку. Прямо в поле со стороны Парамона вспыхивает перестрелка. Чётко видны языки пламени, вырывающиеся из стволов автоматов. Стреляли со стоявшей в поле машины светлого цвета, из двух или трёх стволов в сторону деревни, откуда тоже огрызались очередями. При первом же выстреле я буквально «телепортировался» за броню и, высунув ствол, взял на прицел то место, где вспыхивали огоньки выстрелов. Через секунду ко мне присоединились Ветал и Саня Коновалов. Увидев наши действия, взводный сразу заорал: «Не стрелять!» Это вообще была его самая любимая команда, которую нам доводилось слышать от него в экстремальной ситуации. Чуть замешкался Парамон, перебегая на нашу сторону. Пассажиров остановленного нами буса мы отправили восвояси.
Было ясно, что те, кого мы искали, – перед нами. Они, видать, сунулись в деревню, а там им дали отпор. Перестрелка продолжалась минуты две, после чего машина с потушенными фарами двинулась по полевой дороге в сторону трассы. Нас охватил азарт! Вот уж поистине на ловца и зверь бежит! Они должны были выехать на трассу метрах в трёхстах впереди нас. Но в голой, как стол, пустыне мы не могли долго остаться незамеченными, поэтому действовать предстояло решительно.
Мы предложили план: подъехать к ним метров на 100–150, пока они нас не видели (личный состав сзади за бронёй на случай попытки противника применить гранатомёт), ослепить фарой-луной, установленной на стволе башенного пулемёта, врезать справа-слева парой очередей из КПВТ, чтобы не рыпались, и вынудить сдаться. В случае оказания сопротивления взвод на двух БТРах с полным вооружением, гранатомётами и крупнокалиберными пулемётами просто разрезал бы эту легковушку пополам…
Как бы не так! Наше командование в лице командира взвода и начальника штаба явно не горело желанием ввязываться в стычку, даже имея подавляющее превосходство в силе. Поэтому вместо приказа продвигаться вперёд начальник штаба бросил фразу, ставшую потом анекдотом: «Стоим, стоим, они сами к нам сейчас подъедут!» Произошло то, чего и следовало ожидать. Не доезжая метров десять до выезда на трассу, они нас заметили и начали разворачиваться. Мы бросились в погоню. Ситуацию осложняло то, что наш БТР стоял мордой в другую сторону, и нам предстояло еще развернуться. А БТР второго отделения под командованием начштаба умудрился проскочить место поворота на полевую дорогу и умчаться по трассе метров на четыреста вперед. Машина бандитов отъехала уже метров на двести обратно в поле. В ночник было прекрасно видно, как с потушенными фарами, на одних габаритах она медленно продвигается вперёд.
Видя, что и наш БТР чересчур разогнался и вот-вот проскочит поворот, я начал орать об этом Коту, но тот меня не сразу услышал. Свернув на полевую дорогу, мы начали медленно сокращать расстояние. Я видел, как машина встала, видимо, застряв метрах в трехстах впереди. Слева от нас протекал арык, справа чей-то огород. Надо было поднажать, но наш комвзвода дал команду остановиться.
– Дальше не поедем, дороги нет, – внаглую соврал он, не желая продолжать погоню. Взбешённый, я слез в люк, чтобы он не слышал моих матов. Сидящий рядом Саня Коновалов поставил диагноз: «Зассали!»
Мы потратили минут десять, пока Кот сдавал задним ходом, чтобы выбраться на трассу. В ночник я прекрасно видел стоявшую в поле машину с потушенными фарами. Наверное, бандиты её бросили и дальше бежали пешком. К печальным размышлениям об исходе этой погони добавлялись невесёлые мысли о том, как мы будем воевать под командованием людей, не способных справиться даже с элементарной боевой ситуацией.
Но наши приключения ещё не закончились. У моего товарища Димы Забирова скрутило живот. Он жаловался на боли весь день и на выезд не поехал. Под вечер ему стало хуже, и санинструктор роты, заподозрив приступ острого аппендицита, связался с базой и вызвал медицинский вертолёт. Нам надлежало вернуться и обеспечить для него безопасную площадку. Площадка была прямо на пустыре рядом с базой, то есть в городе, что означало, что она, по определению, безопасной быть не могла.
Мы образовали периметр и перекрыли улицы, ведущие к пустырю. Через несколько минут, словно призрак, с погашенными огнями прилетел американский «Чёрный ястреб». На подходе вертолёта мы запустили пару сигнальных ракет и бросили на место посадки пару сигнальных огней. Как потом оказалось, этого делать не следовало – американцы летают исключительно с приборами ночного видения, знали, где нас искать, и прекрасно нас видели и без ракет, наоборот, мы на время ослепили их, и они на секунду включили прожектор. С ходу, безо всяких виражей и кругов над площадкой вертушка села, из десантного отсека выскочила группа прикрытия, заняв позиции вокруг вертолёта. Димона усадили в вертушку, и она отбыла, пробыв на месте эвакуации не больше минуты. Лихость, с которой всё это было выполнено в кромешной темноте, меня удивила. Это был первый раз, когда я наблюдал их вертолёчиков в деле.
А диагноз оказался ложным. Димон просто объелся американской жратвы и прокатился на халяву.
Неделю спустя, когда во время разгона беспорядков на автозаправке местные из толпы подстрелили водилу 3-го взвода Валерку Митина по кличке «Бобёр», они прилетели снова. Накачанный обезболивающим Валерка шутил, когда его грузили в вертушку, на этот раз среди бела дня, в присутствии толпы местного населения. Это были наши первые боевые потери.
